«Образованием должны заниматься физиологи мозга»

Опубликовано Май 14, 2012 в Новости

В каких странах считают, что от науки больше вреда, чем пользы, и каковы возможные способы решения проблем современного образования в России, рассказывает главный редактор журнала «Химия и жизнь — XXI век», кандидат химических наук Любовь Стрельникова.

Любовь Стрельникова

К.х.н., главный редактор журнала «Химия и жизнь — XXI век»

 

– Насколько ярко, по вашим оценкам, сейчас проявляется интерес общества к науке?
– Человек от природы любознателен. Это базовая потребность. Давайте представим себе на минутку, что мы узнали уже все – о том, как устроен мир, о том, что будет завтра, и что будет после этого… Вы не можете себе этого представить – и, слава Богу. Я надеюсь, и вроде все к тому сходится, что познание бесконечно. Даже на следующем витке, когда нам кажется, что мы знаем, что уже все знаем. На самом деле мы знаем мизер, ерунду. Еще в Древней Греции была предложена плоскостная модель теории познания, где говорится, что все существующее знание можно представить в виде бесконечной плоскости. На какой-то период времени, – скажем, три тысячи лет до нашей эры, – все знание, которым обладал человек, можно уместить в точку. Проходит еще одно тысячелетие, второе, третье, человек накапливает знания, суммирует, – эта точка увеличится и будет уже заметным пятнышком. Что из этого следует? А следует знаменитая формула Сократа – «я знаю, что я ничего не знаю». Да, мы узнали много. Увеличилось пятно, но ведь увеличилась и длина охватывающей его окружности, а значит, увеличилась граница с еще непознанным. Чем дальше мы исследуем мир, тем больше мы понимаем, сколько еще остается вокруг неизведанного.

 

Познание, как форма жизнедеятельности, как неотъемлемая часть жизни человека, заложена от рождения. Поэтому интерес ко всему, что связано с познанием, абсолютно естественен.

Конечно, он может быть приглушен трудностями, которые постоянно сопровождают нашу жизнь, когда нужно думать о хлебе насущном, когда мало денег, когда кто-нибудь болеет, когда куча проблем, когда не до этого. Но когда выпадает свободная минута, – мы не перестаем изумляться и восхищаться, узнав что-то новое, необычное, красивое.

В начале ХХ века в России средняя ожидаемая продолжительность жизни у мужчин составляла тридцать лет. Многие умирали в младенчестве, некоторые доживали до пятидесяти. Была высокая детская смертность. Тогда говорили «Господи, дай нам вторую жизнь, нам мало тридцати лет, дай пожить еще». Сегодня мы можем констатировать, что человек получил-таки вторую жизнь – мужчины в среднем доживают до шестидесяти лет с небольшим. И вот вопрос — а на что тратится эта «вторую» жизнь? Сорок пять минут общения с любимой женой и любимыми детьми, и три часа сорок минут телевизора по выходным. Это данные статистики….

– Получается, наша любознательность искажена?
– Любознательность истинна, она никуда не девается. Просто человек берет в первую очередь то, что доступно и просто. И вот он включает телевизор и смотрит то, что ему показывают. А телевизор апеллирует, прежде всего, к животным рефлексам: юмор ниже пояса, кровь на экране, неприятности с кем-то (не с тобой), что очень всех интересует.

 

Но все-таки есть две области в естественнонаучном пространстве, которые интересовали человека всегда. Это космос и все, что связано с происхождением жизни и здоровьем.

Во многих крупных западных изданиях есть два самостоятельных отдела – «медицина» и «космос», даже если нет отдела «наука». Считается, что интерес к этому велик и будет велик всегда. А тут интерес подогревается новостями от науки: с одной стороны, большой адронный коллайдер со всеми своими историями, с другой стороны – медицина с ее новыми возможностями выращивать органы из собственных стволовых клеток и обещаемым в будущем долголетием в четыреста лет.

Тем не менее, мировая тенденция такова – сейчас наука интересует людей все меньше и меньше. Это видно по тому, какие профессии люди выбирают. В Америке, например, семнадцать миллионов юристов. Это юридическая страна. Туда едут учиться на юристов. Когда я туда приехала, меня возили по университетам. Я посмотрела и поняла, что это материализация известного анекдота: «Что такое американский университет? Это место, где русские профессора преподают китайским студентам». Физика, химия, математика, биология – китайские, индийские студенты, а русские преподают. Заходишь на соседний факультет архитектуры и дизайна, или факультет юриспруденции – здесь англосаксы…

Некоторое время назад норвежская организация проводила европейский проект The Relevance of Science Education. В десятках стран опрашивали школьников старших классов на тему «Как вы считаете, сегодня от науки больше пользы или вреда?» Как вы думаете, в какой стране сказали, что от науки больше вреда, чем пользы?

– …в Америке или России?
– А вот и нет. В Японии! Самая технологически развитая страна. А на другом полюсе – африканские страны, которые спят и видят научный прогресс, мечтают о нем. Россия занимает промежуточное положение.

Точно так же и с выбором профессии. Японцы выбирают профессии, которые предусматривают, прежде всего, работу с людьми: психология, психиатрия, социология и прочие. Хотят работать с людьми. Только не компьютеры, только не Ай-Ти, только не нанотехнологии – ничего этого им не надо… И ровно обратная ситуация на другом полюсе.

– Видимо, это некий культурный ответ научно-технической цивилизации…
– Но деваться нам некуда, цивилизация у нас все-таки технологическая. Правильно это или неправильно, – ну, так уж получилось. И значит, наука нужна для того, чтобы все это обслуживать, обеспечивать безопасность, расширять возможности человека.

Так вот, пробудить интерес к науке, реализовать природную любознательность, замотивировать молодежь могут только научно-популярные издания, кино, журналы, книги, сообщества. Те, которые могут увлечь, сформировать мечту, повести за собой. Что хорошо сейчас в мире, – так это научно-популярные книги. И знаете, сейчас этот процесс начинается и в нашей стране. Можно зайти в книжный магазин и найти очень приличные книги. Не только переводные, но и написанные у нас…

Источник: http://www.gazeta.ru/science/2012/05/14_a_4582489.shtml